Депутат Государственной Думы от фракции КПРФ, зампредседателя Комитета по бюджету и налогам С.И. Штогрин прокомментировал рассмотренный Госдумой 8 июля в третьем чтении законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием принципов определения цен для целей налогообложения». Закон, принятый думским большинством, не добавит почти ничего нового в механизм борьбы с выводом капиталов за рубеж, зато создаст значительные трудности компаниям, работающим на внутреннем рынке.
— Закон, принятый сегодня, который так рекламировал А.М. Макаров из «Единой России», ничего нового и существенного в контроле над внешнеэкономическими сделками, в том числе, с офшорами, не вносит. То же самое касается и биржевых товаров: нефти, газа, цветных и черных металлов и драгоценностей.
В законопроекте, за который «Единая Россия» проголосовала, биржевые цены принимаются как рыночные. Так что, как продавал Дерипаска свой алюминий по биржевым ценам, так и будет по ним продавать, и налоговая служба будет эти цены принимать в качестве рыночных.
А пострадают от принятия этого закона добросовестные налогоплательщики, которые не занимаются внешнеэкономическими сделками, а работают внутри страны: те же самые крестьяне, например, которые работают по механизму единого сельхозналога. При превышении пределов годовых оборотов, которые записаны в законе – 100 млн. в год, они попадают под дополнительный налоговый контроль. А это лишние проверки, лишние бумаги и лишняя отчетность. Хотя самые доблестные налогоплательщики – это те, кто работает на земле.
— Закон «единороссов» абсолютно бесполезен. Кто виноват?
— Что касается защиты от вывода капитала из страны – а это главная задача борьбы с офшорами, то этот закон ничего нового не дает. Но в свое время нынешние представители «Единой России», будучи, по-моему, еще депутатами от НДР и ОВР, отменили закон о валютном контроле и валютном регулировании. Не полностью, но большую его часть. В том законе была норма о возврате части выручки, и на сегодняшний день никто не обязан возвращать доход, полученный из-за рубежа, обратно в страну. Поэтому в 2009 году ушло из России 137 млрд. рублей, в прошлом году – 38 млрд. рублей. И выводят эти деньги не машиностроители, не научные организации, не сельхозтоваропроизводители, а крупный бизнес, который на эти деньги покупает собственность за рубежом.
Когда Макаров выступал и говорил, что тот, кто голосует против этого закона, способствует выводу капитала из России и развитию офшоров – на мой взгляд, это абсолютно не так, и он был не прав. Дело в том, что для того, чтобы решить эти проблемы, нужна политическая воля, которой нет ни у Д.А. Медведева, ни у В.В. Путина. Потому что выводом капитала за рубеж занимаются те люди, которые находятся в их команде.
— Что делать?
— Нужно вернуть те статьи, которые были отменены в законе о валютном контроле во время работы III созыва Государственной Думы РФ. Эти статьи об обязательном возврате валютной выручки – а, кстати, была и уголовная ответственность за ее невозврат.
Раньше вывод капитала тоже был, но использовались различные изощренные схемы. А сейчас все просто: допустим, вы добыли нефть, и продали ее за рубеж. И исключительно ваше дело – как распоряжаться валютной выручкой. Вы можете вернуть часть, чтобы выплатить заработную плату, заплатить часть «Транснефти» за транспортировку нефти и выплатить определенные налоги. А вот как распорядиться остальным – исключительно ваше дело: оставлять или увозить все.
В любом законе невозможно предусмотреть и описать все возможные случаи махинаций. Для этого существуют люди, работающие в Налоговой и Таможенной службах, кстати, и в службе по финансовому мониторингу – так называемой «финансовой разведке». Кстати, я не думаю, что ей не известны каналы, и личности тех, кто оставляет выручку за рубежом, кто регистрирует деньги в офшорах. Все это известно, но не хватает политической воли, чтобы поставить таких лиц на место. Такой политической воли нет, потому что это и есть окружение политического руководства страны.
Для крупного капитала, который занимается биржевыми товарами, контроль над ценами – а это главная задача этого закона, более интересен, чем относительно свободные рыночные цены. Если бы вы продавали товар незнакомой фирме, то вы всегда бы стремились получить максимальную выгоду и прибыль. Такими ценами и являются рыночные цены. Но вот в мировой торговле рыночные цены можно смотреть хоть каждый день – через котировки на бирже. Прежде всего, по сырьевым товарам, по золоту, по серебру и по алмазам. Здесь все абсолютно «всветлую». Это у нас госзакупки проводятся непонятно как, и конкурсы проводятся «втемную». Что касается мировой торговли – в области цен там все абсолютно понятно. И устанавливать какие-либо дополнительные требования к этим ценам – просто бессмысленно. Потому что сам закон эти цены принимает для расчета налоговой базы по налогу на прибыль и на добавленную стоимость.
— Каков зарубежный опыт контроля над выводом капиталов?
Что касается других капиталистических стран, то в них внутренние обороты законом не регулируются и не контролируются. Если есть цепочка «производитель – оптовик – розница», то, в принципе, конечная цена формируется на потребителя по законам рынка. Не важно, по какой цене производитель продаст оптовику, или оптовик продаст в розничную сеть эту колбасу. Прибыль все равно у кого – то появится, и кто-то на нее налог все равно заплатит обязательно. В том числе и налог на добавленную стоимость. Поэтому смысла заниматься контролем внутренних цен никакого нет. Во всем мире контролируются цены только внешнеэкономических сделок, затем, чтобы капитал не утекал из страны. Для нас он не актуален, потому что в Российской Федерации основной строкой экспорта являются товары биржевые.
Есть еще один механизм – через завышенные цены импорта. Можно покупать очень дорого, чтобы там были откаты. Но это сложно делать с транснациональными корпорациями. То есть, у «Sony», например, вы вряд ли купите компьютер так, чтобы вам сделали откат. Это абсолютно бессмысленно – с ними не договориться. Или если вы захотите так купить автомобили «Ford» или «Mercedes» — этот номер тоже не пройдет. Потому что там тоже есть контроль над внешнеэкономическими сделками. Так вот, повторюсь, за рубежом контролируются только внешние сделки.
— Непродуманное регулирование – новый повод для взяток?
— Когда я выступал на заседании палаты на первом чтении, я говорил о том, что неразумно брать под контроль все сделки внутри страны. Эта работа ни к чему не приведет, и результата не будет. Просто будут дополнительно ходить миллионы людей и друг друга проверять. Плюс, это возможности новых взяток. Каждая проверка – это уже взятки.
Давайте мы отработаем более жесткие механизмы контроля над сделками на внешнеэкономическом рынке на тех товарах, которые не являются биржевыми. Все-таки, кое-что мы продаем. В те же самые страны СНГ, например. Кроме того, и интеллектуальным продуктом торгуем, и программным обеспечением, и буровым оборудованием, и автотехникой – КАМАЗами, к примеру. Необходимо, что вот на этих экспортных поставках не было махинаций. Не все же у нас еще развалилось.
Что касается крупных сделок, межгосударственных, которые проходят под контролем и по постановлению правительства, например, продажи авиационной техники, в рамках военно-технического сотрудничества, то цены там устанавливаются непосредственно высшими органами исполнительной власти. И махинаций там никаких по выводу капитала быть не может – если только само правительство этим не занимается. Поэтому налоговая служба туда даже не подпускается.
Если бы мы отработали эти механизмы, можно было бы и туда двигаться. Но необходимости такой нет. В Великобритании контролируются только внешнеэкономические сделки, и конфликтов с Законом по этому поводу почти нет. Такой прецедент, вроде, за всю историю был один. А в этом законе, который предложила четверка депутатов, при любой сложной ситуации – отсылка к суду. Да он и так все споры решает. Об этом даже можно не писать ничего.
— Ключ к проблеме – нехватка политической воли?
— А принципиальное отличие российского закона от европейских – в том, что в Европе не контролируются внутренние обороты, а у нас контролируются. Но у них более жесткое регулирование внешней торговли – не по биржевым товарам, потому что с ними все понятно, а по продукции других категорий. Мы изучали опыт Франции, например. Там был спор, связанный с продажей холодильников, которые являются внебиржевыми товарами: одна компания продала своей «дочке» партию по заниженной цене. Это тоже один из способов вывода капитала, когда дешевле продаешь зарубежной фирме, особенно находящейся в офшоре, и она уже продает дороже, и получает выручку. А налог платит уже в той стране – в особенности, в офшоре, где налоговая ставка меньше.
Резюмирую. Законопроект, принятый «Единой Россией» и поддержанный правительством, не дает ничего нового для контроля внешнеэкономических сделок, где нужна именно политическая воля, но, при этом грузит наших налогоплательщиков, которые работают внутри страны, такими административными барьерами, такой нагрузкой, что выгода от этого дела не стоит той канители, которую налогоплательщикам придется претерпевать со следующего года.