Сегодня всё реже можно встретить участников Великой Отечественной войны, чьи фронтовые годы пришлись на все пять лет сурового и страшного времени. Но нам очень повезло, в Саратове есть такой человек! Это Виктор Александрович Макаров! Он не только живет в нашем городе, но и активно работает в городской партийной организации. Коммунист с 1947 года, он до сих пор предан Коммунистической партии и не на словах, а на деле вносит свой вклад в патриотическое воспитание саратовских школьников, студентов. Услышать рассказ о войне из первых уст, а не просто перечитать написанное — это дорогого стоит. Поэтому я отдаю право рассказать о себе и своем боевом пути подполковнику В. А. Макарову. Его военная судьба связана с 897-м истребительно-авиационным Кишиневским ордена Суворова полком на 3-м Украинском фронте, в составе которого он готовил к боевым вылетам самолеты ЯК-1 и ЯК-3.
АВИАЦИЯ ВЫБРАЛА МЕНЯ САМА
— В детстве я о самолетах не мечтал, рос, как и многие мальчишки. Отец воевал на Гражданской войне, мама разгружала баржи на Волге. Вернувшись с войны, отец устроился работать бондарем, но вскоре его вызвали в райком партии и назначили на должность начальника отдела ОГПУ Наримановского района Астраханской области. Он был коммунистом, и его часто посылали туда, где он был нужнее. Вместе с ним и мы переезжали из одной области в другую, и так по всему Поволжью. Десятый класс я уже заканчивал в Новоузенске Саратовской области. Учился средне, но много занимался спортом: футбол, волейбол, баскетбол, бег, турник…
Сдал все нормативы на значок «Отличник ГТО». Именно здесь судьба и определила моё будущее. Едва мы получили школьные аттестаты, меня и ещё троих ребят вызвали в райком комсомола и вручили комсомольские путевки в Вольское авиационное военно-техническое училище. Я обрадовался до безумия. Родители не возражали.
Я УЧИЛСЯ ОТВЕЧАТЬ ЗА ЖИЗНЬ ЛЕТЧИКА
Приехали в училище, получили форму. Нам сказали, что будем учиться на техника самолета и объяснили, что это такое: «Вы готовите самолет летчику, и только вы несете ответственность за его жизнь во время полета. Если происходит поломка на пароходе, в автомобиле, то их можно остановить и всё исправить. Самолет же остановить нельзя, он в воздухе». Это так крепко засело в моей голове, что в дальнейшем, что бы ни делал, всегда следовал правилу — работу делать качественно.
Шел 1939 год. Через три года учебы в училище, получив диплом воентехника 2-го ранга, меня назначили в Белоруссию, в г. Оршу, в 31-й истребительный полк. Приказом по полку назначен техником самолета И-16 командира эскадрильи. На руле поворота самолета нарисована большая буква «Э» — «Эталон». Я сразу ощутил высокую степень ответственности. Первая подготовка самолета к полету прошла не без сюрприза.
Командир приказал подготовить самолет к 12 часам. Была поздняя осень, заморозки. Я пораньше решил запустить мотор, чтобы прогреть его, но мотор не запускался. Начал лазить, искать, что не в порядке. Открыл специальный бачок с чистым бензином Б-70 и вижу, что он полный, но бензин не поступает. Начал прочищать отверстие, а оттуда на меня — лед. Все понятно: в бачок попала вода, она замерзла и закупорила отверстие. Техник-сверхсрочник, передав мне самолет, плеснул в бачок водичку, которая и замерзла. Слил и залил бензин, мотор заработал, и я с облегчением вздохнул.
ВОТ НА ЭТИХ САМОЛЕТАХ МЫ БУДЕМ УНИЧТОЖАТЬ «МЕССЕРШМИТТЫ»
— Наступил июнь 1941 года. Наша эскадрилья перебазировалась под Холмичи в летние лагеря. Аэродром расположился на простом грунте, так как наши самолеты взлетали с земляного покрова. В воскресенье, 21 июня, всё было как всегда: подъем, зарядка, завтрак… Ждем построения, но команды нет. Во второй половине дня прилетает из полка командир и сообщает о нападении немцев. Сразу пошли готовить самолеты к вылету.
Проходит неделя, а мы все стоим, располагаясь недалеко от мест боевых действий. В один из дней вдруг над аэродромом появились два «мессершмитта» и огнем прошлись по нашим самолетам. Все разбежались кто куда… Вот тогда я и увидел первую кровь, первых убитых… Дня через два получили приказ: всё на аэродроме сжечь — и подбитые самолеты, и домики для жилья. Выполняя приказ, даже не ведая как, сожгли и все свои вещи, остались в одних комбинезонах. Сгорел и мой значок ГТО. На уцелевших самолетах перелетели в Гомель, а оттуда в Орел. Город уже бомбили немцы, когда и мы, и летчики прибыли на место. Но у нас не было ни одного самолета. Инженеру полка доложили, что в железнодорожном тупике стоит состав с какими-то самолетами. И, действительно, мы обнаружили там разобранные самолеты в маскировке зеленого цвета с двумя красными звездами. Такую технику видели в первый раз. Командовал авиацией этого военного округа Василий Сталин. Инженер полка доложил ему о самолетах. Получил команду — разгружать и начать сборку. Меня назначили старшим техником эскадрильи. Прямо в тупике натянули палатки, и группами день и ночь собирали. Василий Сталин каждое утро проезжал мимо и подгонял нас, стоя на подножке полуторки. Подготовили к полету первый самолет — красавец ЯК-1. Опытному летчику поручили его испытать… На земле летчик сделал несколько кругов по аэродрому, всё нормально. Взлетел, выполнил три круга и произвел посадку. Вновь всё проверили, и летчик пошел на высший пилотаж.
Не могу забыть наше напряжение: смотрим в небо — одна фигура, другая… Посадка! Все окружили его, ждем, что скажет летчик. И услышали только одну фразу: «Вот на этих самолетах мы будем уничтожать «мессершмитты». Закричали «УРА!», и давай его качать.
«ВИТЬКА, ПОБЕДА!»
— Все самолеты собраны, испытаны, пора и в бой. Полк и эскадрилья направились на 3-й Украинский фронт, а мне очень не повезло: получил назначение в г. Рассказово Тамбовской области во вновь открытую школу по подготовке технических специалистов. Я так разозлился, что не направили на фронт. Но приказ есть приказ и его надо выполнять. А на фронт в свой полк попал только в начале 1943 года.
Освоился в боевой обстановке быстро, отвечая уже за подготовку самолетов всей эскадрильи. Действовал наш полк в составе 288-й Краснознаменной авиадивизии, награжденной орденами Суворова и Кутузова, 17-й Воздушной армии. Дислоцировались по берегу Черного моря, освобождая Украину, затем Молдавию… Под Кишиневом участвовали в знаменитой Ясско-Кишиневской операции, за участие в которой я получил свой первый орден Красной Звезды.
Когда граница с Европой была открыта, наш полк освобождал Румынию, Болгарию, Югославию, Венгрию и Австрию. Под Веной мы и встретили победу. 8 мая проснулись от беспорядочной стрельбы и шума на улице. Быстро оделись, выбежали на улицу и удивились: все кричат «Победа!», бросают вверх пилотки, обнимаются, целуются… В памяти осталось навсегда, как Герой Советского Союза, командир эскадрильи Виктор Лазовский, на счету которого 19 сбитых вражеских самолетов, обнял меня и закричал: «Витька, Победа!», и слезы у этого героя покатились по щекам.
РЕДКО, НО И ЛЕТЧИК ПРОЯВЛЯЛ ТРУСОСТЬ
Слушать Виктора Александровича мне было легко и интересно, потому что каждый военный эпизод я реально представляла, вспоминая фильм «В бой идут одни старики». На вопрос, было ли, что летчики не возвращались с боевого задания, услышала подробный рассказ об обстановке на аэродроме во время боевых вылетов:
— После взлета самолета техник не уходит и в напряжении ждет возвращения. Боевой вылет длится, как правило, один час десять минут. Через 30 минут начинаем уже прислушиваться. Если самолет садится и начинает крутиться, то, значит, летчик потерял сознание, чаще всего от колоссального напряжения. Бежим, открываем «фонарь» (кабину), и его сразу забирают врачи, дают какао и укладывают спать на час-полтора. Отдохнув, летчик ждет нового вылета. Если, возвращаясь, самолет в небе делает переворот, значит, сбит немецкий самолет. Все ликуют. Но иногда летчики проявляли и трусость. Выходили из боя, оставляя открытым хвост самолета ведущего, когда остальные продолжали биться. Высшему начальству об этом не докладывали, потому что тотчас в штрафной батальон. Мы их осуждали там, где никого нет, т.е. одни летчики. Знали, что сегодня испугался, а завтра может сбить вражеский самолет.
Было и такое в нашем полку: самолет не возвращается через положенное время. Проходит день, другой, получаем сообщение: летчик погиб в воздушном бою. Вечером на ужине алюминиевая кружка, в ней боевые 100 грамм, сверху кусочек черного хлеба и… вечная память.
«СПАСИБО, СЫНОК, ЗА ПОБЕДУ!»
Для Виктора Александровича Макарова служба в армии после войны не закончилась. Полк продолжал, как он сейчас шутит, охранять Европу: сначала стояли в Румынии, затем — в Эстонии. Получив свой первый отпуск, поехал в Саратов к родителям. Отец встретил его на вокзале, обнял и сказал: «Спасибо, сынок, за победу!». А мама прижалась так, что не оторвать, и шептала: «Живой, сынок, жив…». В эти же дни познакомился со своей будущей женой Верушей, с которой прожили душа в душу 64 года. Была в их биографии и командировка в Китай, где майор Макаров по заданию штаба ВВС с 1953-го по 1956 год работал военным советником и в летной истребительной школе помогал китайским специалистам осваивать реактивные самолеты.
ПЕНСИОНЕРОМ СЕБЯ НЕ ЧУВСТВУЮ
Служба закончилась в январе 1960 г., но с авиацией подполковник Макаров не расстался. По рекомендации родственников пошел работать на Саратовский авиационный завод. 30 лет на одном месте — инспектор отдела технического контроля. Его главные и преданные друзья — школьники и учителя. Лицей № 3 им. А.С. Пушкина боготворит своего старшего друга, с 1970 года их связывает прочная нить — память о Великой Отечественной войне. В год 90-летия В.А. Макарова лицеисты написали:
«Гордимся мы,
что вы наш друг,
а дружбу на весах
не взвесить.
Здесь каждый лицеист —
ваш внук,
готовый вам поклон
отвесить!»
ИЗ ПОДЛИННЫХ ДОКУМЕНТОВ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ
Несколько лет назад из комитета по делам молодежи В.А. Макаров получил настоящий подарок — свой Наградной лист от 1945 года, обнаруженный на одном из сайтов. Из него он узнал, что «за период участия в Великой Отечественной войне в составе 897-го истребительного авиационного Кишиневского ордена Суворова полка на 3-м Украинском фронте с июня 1944 по май 1945 под его руководством техническим составом обслужено 1610 боевых вылетов. При этом сбито в воздушных боях 32 самолета противника… в трудных полевых условиях произведено 306 самолето-ремонтов, сменено 24 мотора… произведен сложный ремонт нагнетателей на 37 моторах. За отличное руководство по обслуживанию 1610 успешных боевых вылетов достоин правительственной награды – ордена Красной Звезды. Командир полка майор Марков. 15 мая 1945 г.».
Кроме орденов Красной Звезды (двух), Отечественной войны и Боевого Красного Знамени в арсенале фронтовых наград у подполковника Макарова медали, одна из первых — «За боевые заслуги».
В областном музее Боевой славы выставлена картина художника-любителя В.А. Макарова, как ЯК-3 сбивает в воздухе «мессершмитт». Сейчас он вынашивает мысль о работе над картиной, отражающей подлинные события Великой Отечественной войны, которые видел собственными глазами.
С. ХАРЛАМОВА
P.S. 24 марта 2018 года коммунисту В.А. Макарову исполнилось 99 лет, 71 из которых он состоит в рядах Коммунистической партии.