Почему Кремль устраивает, что уже четверть жителей РФ экономят на еде?
Рост цен заметен, наверное, всем. Но только теперь появились данные Росстата за 2018-й год по динамике потребительских цен на 1 тысячу товаров и услуг. И эти цифры шокируют.
Так, по итогам прошлого года общий уровень инфляции составил 4,3%. Однако темпы роста цен на товары и услуги инфляцию многократно превзошли.
Сильнее всего подорожали пшено и капуста — на 73,6% и 72,8% соответственно. Это означает, что рост цен на них превысил инфляцию почти в 17 раз!
Третье «почетное» место заняло моторное топливо (в основном, бензин) — 30,8%.
Недалеко ушла группа продуктов, которые ежедневно бывают на столе практически в каждой российской семье: сахар (28,3%), яйца (25,9%), лук репчатый (23,7%), свекла столовая (23%), куры охлажденные и мороженные (20,7), морковь (20%).
Что символично, сильнее всего из лекарств подорожал валидол (60 мг, 10 таблеток) — на 23,6%.
Заметим: этим витком подорожания дело не кончилось. В 2019-м цены выросли еще сильнее. В январе рост цен на продовольственные товары составил 5,5% — и это, как отмечал Росстат, после «существенного снижения» инфляции во второй половине 2017 — первой половины 2018 года. Конкретно в январе существенно подорожали следующие виды плодоовощной продукции: помидоры (на 17,2%), капуста белокочанная (14,1%), огурцы (13,4%), виноград (12,1%), картофель, лук репчатый и морковь (6,4−7,5%).
Валидол, кстати, в январе подорожал более чем на 10%.
ЦБ тогда объяснял рост цен на продукты «восстановительной» продовольственной инфляцией. Прокремлевские аналитики уверяли, что дальнейшего роста не будет.
Но они снова ошиблись. В мае 2019-го выяснилось, что цены на бензин в среднем по стране выросли на 17,5%. Наибольший рост был замечен в Сибири и на Дальнем Востоке. Премьер Дмитрий Медведев поручил проверить, не нарушили ли нефтяные компании соглашение с правительством. Но вице-премьер Дмитрий Козак злоупотреблений не нашел.
Не видит злоупотреблений и антимонопольная служба.
Замглавы ФАС Андрей Цыганов отметил, что цены на продовольственные товары должны расти, чтобы производители могли «получать адекватную прибыль и развиваться». Он отметил, что у ФАС появились бы вопросы, если бы цены не менялись. По его словам, это могло бы свидетельствовать о наличии картельного сговора на рынке.
«Понятно совершенно, что для потребителя плохо, когда цены растут. Но потребитель тоже должен понимать, что если цены будут все время низкими, то развития не будет», — сказал Цыганов.
А пока производители выжимают «адекватную прибыль», граждане затягивают пояса.
Согласно майским данным Росстата, почти половине россиян хватает денег только на еду и одежду. 48% семей не могут приобрести товары длительного пользования. Купить все, что считают нужным, могут только 3% россиян. Доля респондентов, которым приходится ограничивать себя во всем, особенно высока среди молодых семей — это 59%.
В конце мая вышло и другое исследование: социологи «Ромира» подсчитали, что количество россиян, которые экономят на еде, за последний год увеличилось до 24%. Больше, чем на еде, россияне экономят только на путешествиях (29%). Только 17% респондентов сообщили, что ни на чем не экономят (в 2017-м их было 18%, в 2018-м — 24%).
Что происходит в России с ценами, станет ли дорожающее продовольствие детонатором социального взрыва?
— В России — инфляция издержек, и создают ее естественные монополии, — считает секретарь ЦК КПРФ, доктор политических наук Сергей Обухов. — Чтобы эта инфляция снизилась, нужно разбираться, что происходит в госкорпорациях, а также с банковскими кредитами. В каком-то смысле рост потребительских цен — лишь финишная прямая всех этих безобразий.
Ключевая беда, на мой взгляд, в том, что страной у нас заправляют банкиры. Поэтому цены и дальше будут только расти. Просто потому, что любая прибыль менял и ростовщиков — это убыток для реального производства.
«СП»: — А что именно происходит в госкорпорациях?
— Поясню на примере. 25 крупнейших российских компаний, по подсчетам Forbes, выплатили в 2018 году премии своим топ-менеджерам на 54,5 млрд. рублей — это бюджет Брянской области с населением 1,5 миллиона человек. Получается, топ-менеджеры, а это всего около 100 человек, жрут за всю Брянскую область.
Или еще хороший пример: у клана Арашуковых, замначальника ГУ экономической безопасности и противодействия коррупции МВД полковника Дмитрия Захарченко, а также сотрудника управления «К» ФСБ полковника Кирилла Черкалина нашли, в общей сложности, около 1 млрд. долларов наличных денег. Миллиард долларов на трех человек — это, по-моему, запредельная история.
Все это хорошо показывает: в сохранении нынешней ситуации, включая рост цен, заинтересован очень узкий круг лиц. По сути, мы имеем дело с больной экономикой, в которой сидят паразиты и высасывают ресурсы. Достаточно напомнить: по экспертным оценкам, до конца 2019 года из РФ будет выведено столько денег, что их хватило бы на строительство 24 мостов в Крым.
Эти потери в экономике как-то надо компенсировать — отсюда и высокая потребительская инфляция.
«СП»: — 5 июля в Банке России заявили, что годовая инфляция в июне составит менее 5%. Откуда такие цифры, если Росстат показывает рост цен на продовольствие?
— Инфляция у нас считается, как средняя температура по больнице. Средняя зарплата, кстати, тоже. Хотя все понимают, что ключевым показателем является медианная зарплата (половина людей получает зарплату ниже этой величины, а половина выше). В 2018 году, по оценкам РИА Рейтинг, она составляла всего 26,9 тысяч рублей в месяц. Согласитесь, это очень скромная сумма.
Повторюсь: сейчас бал правят ростовщики. Скажем, деньги не напрямую дают сельхозпроизводителям — или просто производителям — а компенсируют рост банковской ставки. То есть на уровне государственной политики заложено, что изначально следует кормить ростовщика.
Причем, эта ситуация в обществе даже не обсуждается. В наших либеральных СМИ принято писать, сколько раз в сторону Путина благосклонно посмотрел Дональд Трамп на саммите в Осаке. И не принято говорить, что у нас народ втихую раздевают, и затягивают ему на шее ценовую удавку.
На деле, все сводится к одному: приструнить 100−200 тысяч сверхбогатых в России, плюс еще около 1−1,5 миллиона граждан, которые кормятся за счет сверхбогатых. Кто решится на это — тот и получит поддержку общества.
Путин, замечу, уже точно не решится.
«СП»: — В России неуклонно растет доля тех, кто живет на грани нищеты и экономит на еде. Насколько это подрывает стабильность, которую Кремль традиционно ставит во главу угла?
— Никак не подрывает. Чем больше нищих — тем прочнее, я считаю, нынешняя власть. Я обратил внимание на этот парадокс еще в 1996 году, когда анализировал результаты голосования за Ельцина и Зюганова. Тогда самые нищие регионы голосовали за Ельцина.
Нищий человек — обездоленный — полностью зависим от власти, и ему некогда рассуждать. Поэтому все социальные преобразования делает обнищавший средний класс. Та же Октябрьская революция была, по сути, революцией среднего класса — не стоит забывать, что в те годы промышленный пролетариат в Петербурге состоял из образованных граждан, которые хорошо зарабатывали.
«СП»: — Но у нас и средний класс беднеет, но на стабильности это никак не отражается…
— Проблема еще и в растущей атомизации общества, в том числе в неспособности защищать свои права. Сетевая мобилизация где-то работает, а где-то нет. Проблема в том, что с нынешним уклоном во фриланс и гаражную экономику нет концентрации рабочей силы на отдельном предприятии. Прежде эта концентрация и создавала возможности для массовых политических протестных действий.
Именно этим обстоятельством, я считаю, сейчас пользуется власть.
— Проблема роста цен сводится к общей ситуации в экономике, — отмечает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — Власти РФ, на мой взгляд, опасаются серьезного мирового кризиса. И озабочены, прежде всего, наращиванием резервов.
Замечу, наши золотовалютные резервы сегодня примерно на $ 50 млрд. больше, чем совокупный внешний долг. А раньше резервы были меньше совокупного долга на $ 250 млрд. Фактически, мы отдали западным кредиторам все, что прежде у них брали. И теперь живем в парадигме, что сами должны платить за все.
При этом в России не созданы условия для внутренних инвестиций — нет независимой финансовой системы, которая могла бы аккумулировать усилия и деньги людей, и трансформировать их в реальные проекты. Фактически, в рамках нынешней системы в России могут быть инвестированы только государственные деньги. Но они, как мы видим, выводятся в кэш и складируются на зарубежных счетах.
В такой обстановке никакой бизнес не будет вкладывать в РФ. Отсюда и проблема роста цен, в том числе на продукты.