В последнее время просто с белой завистью смотрю на телеэкран – живут же люди! Живут – и неукоснительно процветают.
И с жильем у них – прекрасно, и в сельском хозяйстве – растут цветы и дети и колосятся тучные поля, и у пенсионеров – чуть щеки не лопаются от деликатесов, и молодежь со стальными мускулами и светлыми головами, и в нанотехнологиях – вот-вот впереди всего мира будут (вот только Чубайс шнурки на ботиночках нагладит – и рванет!), и армия такая, что американский министр обороны снова, как в советские времена готов с криком «Русские идут!» прыгнуть от страха в окно, и зарубежные профессора-академики в очереди дерутся за место в Сколкове, и – ващщщще! И живут так – вы мне не поверите! – не где-нибудь, а в России. В той России, где все в шоколаде, где премьер и президент ходят среди полного благолепия и пения осанны, изъявления восторгов и (для разнообразия и имитации достоверности) мелких, на месте преодолеваемых трудностей.
И нет в той, путинско-медведевской, России молодых людей, которым надо не есть, не пить и не одеваться для того, чтобы к своему 127-летию приобрести, наконец, скромную однокомнатную квартирку. И нет там десятков тысяч исчезнувших с лица земли сел, деревень и городов, нет сорока миллионов заброшенной, зарастающей лесом пашни. Нет ободранных линий электропередачи, которые тянулись к самым отдаленным деревням, нет страшных кладбищ сельхозтехники, превращающейся в груды ржавчины. Нет ужасающей и унизительной пропасти между нищетой одних и богатством других. Нет наркомании, которая захлестывает страну, нет непрерывной и последовательной деградации образования. Нет лесных пожаров и бандитских разборок, произвола чиновников и техногенных катастроф.
И посмотришь на ту, далекую, телевизионную, путинско-медведевскую Россию, так прямо зуд в пятках появляется, так хочется туда бежать! Но где она, та Россия? Где дают визы туда, как туда эмигрировать из той России, в которой мы все живем, которую – хоть изредка, хоть перед выборами – показывают на роликах оппозиции?
Но попасть туда сложнее, чем в Зазеркалье, сложнее, чем в град Китеж: вот вроде и видеть можно – показывают же, а потрогать никак нельзя. Все исчезает, растворяется, как оптический обман, как мираж, как виртуальная реальность.
Как радужный мыльный пузырь, надутый «едросами» на время выборной кампании.