2012-11-13 15:12
Несколько десятков российских вузов попали в составленный чиновниками Минобрнауки «чёрный список», отнесены к «неэффективным». Но что такое эффективность вуза и как её повышать? С этими вопросами редакция обратилась к первому заместителю Председателя ЦК КПРФ, Первому заместителю председателя Госдумы РФ, профессору Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова И.И. Мельникову.
— Иван Иванович, вы по специальности — математик. Как с точки зрения математики были выбраны чиновниками критерии оценки эффективности вузов: 1) средний балл ЕГЭ; 2) объём опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ в расчёте на одного педагогического работника; 3) число иностранных студентов; 4) доходы вуза; 5) общая площадь в собственности или оперативном управлении?
— Выбор критерия — сложная задача, поэтому удачно выбранному критерию присваивают имя его разработчика: критерий Найквиста, например, или критерий Колмогорова — Смирнова. Назвать выбор чиновников удачным или хотя бы осмысленным никак нельзя, следовательно, нельзя назвать осмысленным и составленный ими список. В 1-м классе учат, что нельзя складывать яблоки со столбами или сравнивать сладкое с синим. А как можно по одним критериям сравнивать технический и литературный институты? Какими опытно-конструкторскими разработками может заниматься даже самый лучший поэт, преподающий в литинституте? Такой блестящий педагог, как Я.И. Перельман, чьи книги изданы огромными тиражами и привлекли в науку сотни тысяч молодых людей, был бы оценён чиновниками в ноль баллов — он же не занимался научно-исследовательской работой.
Зачем будущим математикам десятки метров специализированных спортивных площадок, которые просто необходимы студенту института физкультуры? И какая польза от общей площади технического вуза, если она не заполнена современным лабораторным оборудованием и научными приборами? А ведь это оборудование в каждом вузе своё — авиастроителю, например, нужна аэродинамическая труба, а электронщику, условно говоря, — рабочий стол, паяльник и осциллограф. Иностранные студенты, естественно, будут стремиться в центры, где находятся хотя бы консульства их стран, а не на периферию, то есть при оценке вузы ставятся в заведомо неравные условия, никак не зависящие от реального качества преподавания.
А если критерии выбраны неудачно, то и результат отбора по ним никакой ценности не представляет. То есть вся работа Министерством образования и науки была выполнена впустую, с нулевым результатом. С политической точки зрения это яркий пример того, как нынешняя экономическая и бюрократическая модель отторгает самое уникальное, самое живое, что наработано научно-образовательным сообществом. Это похоже на то, как при серьёзной системной болезни организм сам же убивает свои здоровые клетки.
— Самое общее, энциклопедическое, определение эффективности — достижение требуемых результатов с минимальными издержками или получение максимально возможного объёма продукции из данного количества ресурсов. Уже из этого определения следует, что эффективность невозможно оценить без оценки результата, выпускаемой продукции. Но как раз результата — оценки качества выпускников — в критериях Минобрнауки нет. Идеально эффективный вуз выглядел бы так: в одни двери входит абитуриент — через другие выходит доктор наук. И чем ниже баллы его ЕГЭ, меньше площадь вуза, число преподавателей и время обучения, тем эффективность вуза очевидно выше. Идеально эффективного вуза, как идеального газа или идеального кристалла не существует, но, тем не менее, в советские времена любой вуз можно было оценить, отслеживая путь его выпускников. Если через десять лет после защиты диплома среди выпускников одного вуза столько-то лауреатов престижных премий, главных конструкторов, докторов наук, генеральных директоров, а среди выпускников другого этот показатель вдвое меньше, то, понятно, что первый вуз можно назвать более эффективным. И это показатель универсальный: для институтов физкультуры это число чемпионов и тренеров, для вузов искусства — число народных артистов и солистов оперы и т.д. Достижения и жизненный успех выпускников работали на престиж вуза.
А в нынешней России из выпускников какого-нибудь новодельного химического, например, вуза химией может никто и не заниматься, все пойдут «химичить» в торговле и спекуляциях. Результат — обществу и стране пользы никакой, зато абитуриенты стремятся в этот вуз, его рейтинг растёт, как раковая опухоль, и ничего, кроме вреда, он не приносит…
— В том-то и проблема, что чиновники, похоже, не совсем понимают значение слова «эффективность». В их критериях только средний балл ЕГЭ и число иностранных студентов косвенно, в какой-то мере и с большими оговорками могут характеризовать эффективность обучения. Примерно так: «наши и иностранные абитуриенты наслышаны об успехах выпускников данного вуза, поэтому и стремятся в него». Но в чём заключается этот успех, то ли в высокой профессиональной подготовке, которая далеко не всегда адекватно оплачивается в нынешние времена, то ли в приобретении неформальных связей в сфере бизнеса, который никакого отношения к профилю института не имеет, никого не интересует.
Эффективность работы вузов, естественно, контролировалась в советское время. Если в какой-то отрасли требовались специалисты, вузы получали задание готовить их с указанием сроков и числа. Образец в этом отношении — подписанное Сталиным Постановление от 13 мая 1946 года, с которого начиналась наша ракетно-космическая промышленность, запуск первого спутника и полёт Гагарина. В нём прямо и точно указывалось тогдашнему министру высшего образования СССР С.В. Кафтанову организовать обучение и переподготовку ста студентов университетов и двухсот студентов технических вузов на специальности, связанные с ракетной техникой. Ни о каких баллах ЕГЭ или площади вуза и речи не было, но эти «триста спартанцев» сделали то, чем и сегодня гордится страна. Вот что такое эффективность работы вузов. И она определялась наличием обратной связи в системе: если в какой-то отрасли науки или промышленности намечалось отставание, то анализировались причины. Если выявлялась недостаточная квалификация выпускников, принимались меры для повышения эффективности вуза.
А сейчас этой обратной связи нет, государство ничуть не интересуется уровнем подготовки и квалификацией выпускников. Но без обратной связи никакая система работать не будет, и это одна из причин провала в образовательном уровне за последние двадцать лет. Жалкая попытка улучшить что-то в высшем образовании таким вот безграмотным методом как раз говорит о том, что нынешние чиновники не имеют элементарных, базовых понятий о работе сложных систем.
— Как вы считаете, обнародование таких вот «проскрипционных списков», составленных чиновниками Минобрнауки, способно улучшить ситуацию в системе высшего образования в России?
— Не только не улучшит, но и дискредитирует саму идею как-то оценить работу вузов. Если чиновник заносит в «чёрный список» Московский архитектурный институт, знаменитый МАРХИ с 250-летней историей, Литинститут им. А.М. Горького, где на двух студентов приходится один преподаватель, Московский автомеханический институт (МАМИ, ныне технический университет), ведущий историю с 1865 года, знаменитый ленинский МГПИ, то кто поверит в объективность и истинность этих оценок? Уже идут разговоры, что вся эта история затеяна в расчёте на взятки, «откаты» и прочие, далёкие от науки и образования дела.
— Что же может вытащить наше высшее образование из ямы, в которую завели его «реформаторы»?
— Только государственный подход, только ясное осознание, что высшее образование во всех аспектах — дело государственное, от которого зависит судьба страны, народа и будущих поколений. Необходимо формирование и проведение государственной стратегии воспитания интеллектуальной элиты. У нас есть замечательный опыт: после революции в кратчайшие сроки был взращён великолепный инженерный корпус, который доказал инженерам всей Европы, создававшим оружие Гитлеру, что советские технические специалисты, сохранив и развив традиции русской инженерной школы, превосходят европейцев и в конструировании, и в технологиях, и в научном поиске. В послевоенные годы созданные нашими КБ самолёты били мировые рекорды, ракеты первыми выходили в космос, автомобили и тракторы, фотоаппараты и станки продавались в десятки стран мира, включая самые технологически развитые. Опыт у России есть, нужны только воля и желание, чтобы им воспользоваться. Но для этого необходимы другие кадры: с государственным мышлением и заботой о реализации народа в творчестве и труде.